Forbes Life составил калькулятор счастья для миллениалов — он состоит из трех слагаемых: осознанность, опыт и биология. Андрей Шаронов, директор Московской школы управления «Сколково», Владимир Яковлев, автор книги «Возраст счастья», и другие психологи и исследователи рассказывают о том, что делает нашу жизнь лучше и веселее.
В марте 2019 года был опубликован очередной Всемирный доклад ООН о счастье, где впереди планеты всей Скандинавские страны — с самыми высокими налогами, но и с самыми высокими социальными гарантиями. Счастье в этом исследовании приравнивается к доходу, продолжительности здоровой жизни, социальной поддержке, свободе, доверию. Мы знаем, что миллениалы — поколение, которое расправляет свои плечи и подрастает, чтобы определять жизнь планеты, — больше не привязано к вещам. Счастье — это больше не статусные сумки и роскошные дома. Для миллениалов счастье — это опыт, на который 76% молодых скорее потратят свои деньги. Опыт почти каждого из них (94%) — способ почувствовать полноту жизни.
Миллениалы гонятся за балансом работы и остальной жизни — им важно иметь возможность уделять внимание семье, родителям, друзьям, собственному здоровью. А счастье для них еще и критерий выбора работы: они скорее будут работать за $40 000 в год на работе, которую любят, чем за $100 000 там, где им ужасно скучно. Миллениалов считают самым счастливым поколением — в два раза больше денег они тратят на себя, психотерапевтов, тренеров, свое здоровье, чем поколение их родителей. Можно ли сегодня просчитать собственное счастье и достаточно ли для этого жить в стране с высокими социальными гарантиями и регулярно посещать психотерапевта? Кажется, в науке по-прежнему нет однозначного ответа на вопрос, что же такое счастье и имеет ли смысл к нему стремиться.
Cчастье зависит от ожиданий
Израильский историк и писатель Юваль Ной Харари пишет в своей книге Sapiens о парадоксе счастья: мы намного успешнее и влиятельнее, чем наши предки, но едва ли стали от этого сильно счастливее. Хотя по сравнению с теми условиями, в которых на протяжении истории людям приходилось существовать, мы фактически живем в раю. Почему же при этом мы все не тотально и безоговорочно счастливы? Объяснений здесь есть три: первое из них гласит, что счастье не зависит от объективных условий, а скорее от ожиданий. И, к сожалению (или к счастью), чем лучше будут условия, тем больше растут ожидания.
Владимир Яковлев, автор книги «Возраст счастья», в своем еженедельном видео «Яковлев по понедельникам» на YouTube парадоксальным образом заявляет, что поиск счастья — опасный миф: когда мы придумываем себе идеальную жизнь, которая могла бы сделать нас счастливыми, то лишаем себя радостей нашей жизни настоящей. Откуда взялось представление об утопии, никто и не знает, но секрет действительно счастливых людей, как полагает Яковлев, в том, что они счастья не ищут, а живут своей жизнью, радуясь, огорчаясь и совершая ошибки. Психолог Александр Асмолов замечает, что сам разговор о счастье — это уже сигнал того, что мы несчастливы. И советует вместо опасной погони за счастьем ставить себе конкретные цели и их достигать. А также не путать счастье с эйфорией, кайфом и насыщением. Уникальная характеристика счастья именно в его недостижимости, именно в движении к нему. Оглядываясь назад, можно сказать, что того же принципа придерживался Аристотель в Никомаховой этике: счастье, как он полагал, — это не результат, а процесс, или же, словами самого философа, — практика.
Владимир Яковлев о том, что ему позволяет чувствовать себя более счастливым
Первый шаг на пути к счастью заключается в том, чтобы перестать сходить с ума по поводу того, что у тебя его нет.
— Доктор, что мне принять, чтобы стало лучше? — Примите жизнь.
Наш мир — это самый большой образовательный стартап нашего мира.
Счастье зависит от устройства нашего мозга
Второе объяснение связано с биохимией. В нашей биохимической системе места счастью не предусмотрено: она спроектирована так, чтобы наши шансы на выживание и воспроизводство возрастали, поэтому, чем большего мы достигаем, тем большего хотим — и от этого все время остаемся неудовлетворенными.
В том, насколько счастливыми мы себя чувствуем, значительную роль играет генетика. Изучение генетических факторов показывает, что их вклад в то, насколько человек чувствует себя счастливым, составляет 35–50%. На данный момент понятно, какие нейромедиаторы отвечают за компоненты счастья. Положительные и отрицательные эмоции связываются с обменом серотонина и дофамина. Так называемые центры удовольствия выделяют дофамин в процессе реакции на определенный приятный для человека стимул — или до того, как он вот-вот должен появиться. Эти стимулы могут быть разными: от еды до лица человека, которого мы любим. Все, что нам приятно, вызывает у нас удовольствие; удовольствие, в свою очередь, вызывает радость. Когда организму не хватает дофамина, может развиться депрессивное расстройство или болезнь Паркинсона, а если его слишком много — то, например, галлюцинации.
Серотонин отвечает за разные процессы, в том числе память и сон, и, как считается, неправильная работа связанных с ним систем возникает при депрессии и тревожных состояниях. Серотонин не столько вызывает положительные эмоции, сколько снижает чувствительность к отрицательным. Он помогает работать дофамину и норадреналину и связан с большим комплексом процессов в нашем организме. Когда серотонина организму не хватает, нарушается баланс между положительными и отрицательными эмоциями. А это основная причина депрессии. При его переизбытке, как и в случае с дофамином, могут возникнуть галлюцинации.
Роза Власова, исследователь в департаменте психиатрии Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл В рамках постдокторантуры в Университете Калифорнии в Лос-Анджелесе мы работали над факторами, которые противостоят развитию депрессии (обобщаются термином resilience). По сути, это комплекс биологических и психосоциальных факторов. Лично меня на фоне довольно благоприятной биохимии, которая досталась мне от природы, делает счастливой общение с близкими, особенно если мы не просто болтаем, а делаем что-то вместе, еще интересные задачи в работе и путешествия по городам с красивыми соборами и кофейнями. Все эти вещи, особенно совместная деятельность и наличие близких отношений, и есть те психосоциальные факторы, которые при прочих равных защищают нас от того, чтобы не чувствовать себя несчастными.
Эндорфины
Норадреналин хитро связан со счастьем: он отвечает за стресс и связанную с ним выработку комплекса эмоций и реакций организма (учащение сердцебиения, повышение артериального давления и т. д.), которые, казалось бы, должны быть антонимом счастья. Однако мы видим на примере заядлых спортсменов и стрессоголиков, что это далеко не так. Норадреналин вызывает прилив энергии, снижает чувство страха. Когда в организме его слишком мало, возникает скука и апатия. В 2012 году шведский ученый Хьюго Лёвхейм предложил трехмерную модель связи совместного действия трех моноаминов — дофамина, серотонина и норадреналина — с проявлением эмоций, названную «эмоциональным кубом». Согласно этой модели радость и удовлетворение вызываются высоким уровнем дофамина и серотонина и низким — норадреналина, а чувство беспокойства и тоски — наоборот, высоким уровнем норадреналина и низким — двух других. А несчастье и одиночество, как показывают исследования 2007 года профессоров Джона Кассиоппо и Стивена Коула из университетов Чикаго и Калифорнии, запускают реакцию защиты в организме, как и стресс, что в долговременной перспективе связано с повышенным риском развития рака и появления артериальных тромбов. Так наши тела запрограммированы, чтобы превращать несчастье в смерть. Как можно влиять на счастье с точки зрения нейрохимии? Физические упражнения, например, усиливают действие эндорфинов, тем самым улучшая настроение, те же области активируются у людей, которые любят музыку, когда они ее слушают. Возможно, в будущем появятся целые индустрии, которые будут работать над тем, чтобы искусственно поддерживать химическое счастье человека — чтобы мы могли жить в состоянии постоянного удовольствия. Впрочем, современная нейронаука пытается построить многофакторную модель, которая бы учитывала не только автоматическую реакцию на желательный или нежелательный стимул, но и такие факторы, как, например, саморегуляция, целеполагания, установки и ожидания, наличие доверительных поддерживающих отношений, которые вносят свой вклад в переживание счастья, как и в традиционной области психологических исследований. Так, например, было показано, что в моменты социального взаимодействия вырабатывается окситоцин, который также дарит приятные ощущения.
Виктория Шиманская, доктор психологии, о том, что ей помогает чувствовать себя счастливой
Трезво оценивать ожидания. Есть условная формула. Счастье = возможности / на потребности (ожидания). Как и все остальные формулы, она весьма условна, но вместе с тем хорошо отражает процесс рассогласования наших ожиданий и того, что есть сейчас. Заработанный миллион для стартапа может вознести фаундеров на крыльях эйфории. С другой стороны, есть и те, кто расстраивается, что сегодня заработал только миллион. Каждое событие может быть поводом для счастья или трагедии. И мы сами полностью управляем этим.
Ценить момент. Счастье «здесь и сейчас» в гармонии со всем миром. В психологии состояние «здесь и сейчас» — одно из ключевых. Это уникальное осознанное переживание момента и, о чем не всегда говорят, ощущение связанности и единства с миром. Можно три минуты в день по дороге на работу и по дороге с работы останавливаться и находить этот момент: я здесь и сейчас, и я часть этого мира.
Разобраться с тем, что делает тебя счастливым. Все тренинги и конференции я завершаю одним слайдом: «Главный навык XXI века — это навык быть счастливым». Так, если этому можно научиться, почему этому не учат в школе? Потому что счастье — это всегда про искренность и ответственность. А это страшно — признаться себе в том, что такое на самом деле для меня счастье. Научиться счастью, признать, что сам готов прямо сейчас делать то, что делает счастливым меня, и дарить это счастье людям.
Счастье как бизнес
Третья особенность счастья в том, что оно очень сильно зависит от обстоятельств места и времени. Реальность и смысл этого понятия очень сильно меняются от культуры к культуре — и даже слово, обозначающее счастье, в разных языках имеет разное значение. Если поиск счастья как удовольствия — это современная концепция, то Восток и стоики, например, больше рассматривают счастье как смысл. Для каждого человека счастье зависит от разных факторов. Экономисты оперируют понятием счастья для того, чтобы рассуждать о качестве жизни в разных городах и ранжировать страны по уровню благополучия, но антропологи считают, что разные народы бывают счастливы по-разному и однозначному сравнению слагаемые счастья подчас не поддаются. Например, в опроснике Всемирного доклада о счастье о том, насколько счастливыми чувствуют себя граждане, Россия оказалась на 59-м месте в мире, а, для сравнения, по показателю ВВП на душу населения — между 48-м и 52-м местами (в зависимости от методики).
Интересно, что в Японии, например, называть себя счастливым никто не будет, это считается хвастовством, и часто японцы говорят о себе и близких в самообличительной манере. Счастье в Японии, кстати, понимается несколько иначе, чем в западной культуре: японцы считают, что счастье достигается тогда, когда ты заботишься о своих близких, исполняешь свой долг и когда, в свою очередь, другие заботятся о тебе. В американской Декларации независимости стремление к счастью — право каждого человека. В западном мировоззрении счастье превратилось в математику из перевешивающих хороших событий над плохими. Но не нужно забывать, что не все народы поощряют это желание к преобладанию хорошего. Счастье можно понимать, например, как состояние покоя, что-то среднее между наслаждением и страданием.
За последнее время погоня за счастьем и успехом превратилась в настоящую индустрию. Счастье подменяется понятием успеха и лидерства, а путь к этому становится товаром, который можно продать. У Эриха Фромма была статья «Дианетика: искателям сфабрикованного счастья», посвященная Рону Хаббарду, человеку, который создал религию успеха. Сегодня счастье превращается в набор заранее сфабрикованных клише. Но проблема состоит в том, что клише может работать только в стандартных ситуациях, а в случае счастья ведет к симуляции успеха, после которого может случиться разочарование. Александр Асмолов вспоминает феномен Мартина Идена и замечает, что легко можно быть успешным, но не счастливым. В Московской школе управления «Сколково» не так давно проходила дискуссия о том, что из себя представляет счастье. Ее модерировал сам президент школы — Андрей Шаронов. Слушать дискуссию о счастье собрался полный зал — как минимум 220 человек. Зачем все они пришли? Андрей Шаронов предполагает, что «у людей бизнеса со временем (и количеством денег, что немаловажно) приходит желание видеть и чувствовать смысл в чем-то большем, чем увеличение собственного богатства. А тут и возникает вопрос, что я делаю для своего города, для своей страны, для общества, — это хороший фундамент для зарождения социальной ответственности, благотворительности, филантропии.Позитивная волна, которая связана с преобразованием и улучшением мира вокруг, создает ощущение востребованности, радости и счастья. Само по себе счастье не может быть целью. Счастье — это скорее тень, которую отбрасывает на вас что-то большее, чем вы. Если нет главного предмета вашей деятельности — не может быть тени».
Андрей Шаронов, школа «Сколково»
Можно ли зарядиться счастьем от других? Мне кажется, это очень личное чувство, пока ты его не найдешь внутри себя, на помощь других лучше не рассчитывать. Но люди вокруг меня — друзья, коллеги, сокурсники по учебе — дали мне возможность понять, что есть во мне самом, начать больше ценить одни вещи, где-то меньше беспокоиться, с чем-то смириться. Они стали катализаторами большой внутренней работы.
Когда ты учишься относиться к самому себе более спокойно, без завышенных ожиданий, то начинаешь чаще испытывать состояние счастья. Например, мне удалось победить постоянную неудовлетворенность собой, которой страдают все выходцы из советского прошлого: желание себя хлестать и стегать за малейшую ошибку, пришпоривать к недостижимым вершинам. Здесь нужно найти золотую середину — и снизить эти ожидания, и понять, что вас будет мотивировать не сидеть на месте. Не сравнивайте. Как разные люди воспринимают по-разному один и тот же цвет, так и два разных человека по-разному воспринимают это состояние. Для меня самые близкие понятия к счастью — это радость и удовлетворение, но при этом у других это может быть другой набор. Мы очень часто делаем себя несчастными, потому что ставим не те цели. Конечно, можно решить, что наша миссия — стать лучшими, чемпионами в своем деле, ну а если этого не случится? В основе подобного лежит изначальное ложное целеполагание. Тебе кажется, что вот это место, должность, которую ты должен занять, — пик карьеры, смысл жизни, а на деле это оказывается совокупностью формальных критериев, навязанных обществом или воспитанием. Жизнь причудлива и иронична: ты можешь быть несчастен на пьедестале и можешь чувствовать себя лучше без медали вообще, потому что умеешь получать радость от процесса. Можно вбить себе в башку, что пресловутое первое место является конечной целью, но ради этого приходится идти на компромиссы, которые тебе отравляют жизнь, — и вот уже потихоньку начинаешь путать цель со средствами и так далее. А в фундаменте всего может стоять обычное тщеславие, в чем, конечно, сложнее всего и стыдно признаться.
Александр Асмолов, доктор психологических наук, академик Российской Академии Образования
Говоря о счастье, мы демонстрируем свое несчастье. А разговоры о счастье являются каждый раз только мечтаниями о нем. Замечательный психолог и философ позапрошлого века Джон Стюарт Милль дал совет, которому я следую. Он сказал: «Хитрая стратегия счастья (я делаю акцент на слове «хитрая») заключается в том, чтобы никогда не стремиться к счастью, а ставить перед собой цели и достигать их». Счастье возникает, когда ты решаешь дразнящие, манящие, сложные задачи. Второй момент: когда мы, как аналитики, обращаемся к счастью, мы его не путаем с эйфорией, кайфом, насыщением. Счастье в моем семантическом поле связано с любовью. Любить — это счастье. Чем секс отличается от любви? Секс всегда насыщаем, конечен, а любовь ненасыщаема и бесконечна. И в этом смысле уникальная характеристика и счастья, и любви в их недостижимости.
«Существует счастье за пределами благополучия. Как и несчастье»
Я всегда чувствую себя счастливым, когда в моей жизни есть Беатриче. Я представляю себе ситуацию, когда Данте ложится спать вместе с Беатриче и утром просыпается, увы, не совсем счастливым. Недостижимость Лауры, недостижимость Беатриче — это символика недостижимости и движения к счастью. И в этой ситуации счастье теснейшим образом связано с обыкновенным чудом. Когда мой любимый бард (и философ, на самом деле) Александр Галич пишет: «Как мне странно, что ты жена, как мне странно, что ты жива! А я-то думал, что просто ты мной воображена», то это открытие, как мне кажется, и представляет собой суть счастья. И вот почему для меня счастье и любовь находятся в нерасторжимом симбиозе друг с другом. Для меня счастье не сводится к благополучию. Существует счастье за пределами благополучия. Как и несчастье. Отсюда известный в психологии феномен Мартина Идена «Смерть на гребне успеха», который доказывает, что модели счастья и модели успеха, модели благополучия — это разные модели. Не путайте! Как говорят в Одессе: «Это две большие разницы!» Я могу быть успешным, но не счастливым. Это парадокс жизни. Я знаю много успешных и благополучных людей, которые несчастливы.
А еще счастье синергетично пониманию: «Счастье — это когда тебя понимают», как говорится в фильме «Доживем до понедельника». Несчастна та страна, которая не понимает своих детей, не чувствует величия учителей. Завершу свой экспромт любимой цитатой моего друга, создателя концепции неадаптивности Вадима Петровского: «Счастье — это когда тебя понимают, а несчастье — это когда тебя раскусили».