За время пандемии в России не только резко выросла официальная безработица, но и изменилась ее структура. По данным Минтруда, за пособием стали чаще обращаться взрослые женщины со средним образованием и молодежь в возрасте до 23 лет. Пандемия лишила надежд на скорое трудоустройство всех тех, кто потерял работу в сферах туризма, ресторанного бизнеса, розничной торговли, фитнеса, внутренних и международных перевозок.
Всего за первое полугодие в службы занятости обратились 3,8 млн человек, из них 2,2 млн — за второй квартал. Львиную долю составили граждане 30–49 лет (56% в первом квартале, 61% — во втором). При этом доля заявителей молодого возраста (20–23 лет) увеличилась в апреле–июне с 15% до 23%. Что касается женщин, зарегистрировавшихся на бирже труда, их набралось 57% (в первом квартале — 53%).
Изменился и профессиональный состав претендентов на пособие: на несколько процентных пунктов стало больше руководителей, офисных служащих и занятых в сфере обслуживания, охраны и торговли.
В июле, по данным Росстата, уровень безработицы в России, рассчитанный по методологии Международной организации труда (МОТ), вырос до 6,3% от общей массы занятых c 6,2% в предыдущем месяце. В абсолютных цифрах количество безработных повысилось на 125 тыс. по сравнению с июнем и достигло 4,7 млн человек. А вот граждан, состоящих на бирже труда, на сегодняшний день набирается 3,6 млн, за счет совершенно сумасшедшего, пятикратного прироста с начала введения ограничительных санитарных мер.
— У нас сейчас параллельно идут два процесса, — объясняет профессор Финансового университета при Правительстве РФ Алексей Зубец. — С одной стороны, людей продолжают увольнять. С другой стороны, кого-то из тех, кто потерял работу на пике кризиса, восстанавливают на прежнем месте. Но если первый процесс нисколько не замедлился, то второй явно пробуксовывает. В итоге в стране формируется застойная зона безработицы.
По словам Зубца, на фоне продолжающейся стагнации мировой экономики надежда на то, что отечественный рынок труда восстановится в ближайшие месяцы, крайне мала. Похоже, ранее первого квартала 2021 года этого не случится. Потребность в рабочей силе объективно снизилась, прежде всего в таких отраслях, как внутренние и международные перевозки, туризм, розничная торговля, рестораны. Соответственно, в ближайшие полгода бывшие работники этих секторов, ввергнутых в локаут, едва ли сумеют трудоустроиться. «Мы потеряли 2 млн рабочих мест, и эта брешь будет заполнена не скоро», — делает вывод эксперт.
«Доля женщин в рядах официальных безработных выросла потому, что огромное их число занято в сферах, пострадавших от кризиса в максимальной степени — турбизнесе, сфере развлечений, торговле, — поясняет профессор Александр Сафонов, коллега Зубца по Финансовому университету. — Что касается молодежи, то работодателям, оптимизировавшим расходы на заработную плату, выгоднее было избавиться именно от нее. Людям старших поколений, предпенсионного возраста традиционно платят меньше».
Кроме того, отмечает Сафонов, многие молодые люди трудились в теневом секторе и были связаны с неформальными платежами. Потеряв работу, они обратились в центры занятости, чтобы получить хоть какие-то, пусть мизерные деньги. В сходной ситуации оказались руководители предприятий малого и среднего бизнеса, всех этих бесчисленных кафе, ресторанов, турагентств, частных охранных служб.
По словам директора Центра исследований постиндустриального общества Владислава Иноземцева, специфика российской безработицы еще и в том, что она имеет ярко выраженный региональный характер. Очевидно, что в провинции удар по бизнесу оказался намного более серьезным, чем в двух столицах и других главных экономических центрах. Местным жителям, оставшимся без работы, найти новый источник постоянного дохода неизмеримо сложнее, чем в мегаполисах. Другой принципиальный момент, запутывающий ситуацию до предела, — немыслимое число граждан, занятых в неформальном секторе. Сегодня таковых насчитывается не менее 20 млн. И как обстоят дела с занятостью у них, государству неведомо.
Авторы: ГЕОРГИЙ СТЕПАНОВ